Зайченко, то атташе будет с ним более откровенен. И его ход оправдал себя.

– Вы думаете, что его убийство связано с тем, что он искал мою дочь? – Мартынов был уже третьим, кто задавал сегодня Гурову этот вопрос, и Гуров ответил:

– Не знаю. Но то, что его убили, когда он работал по вашему делу, – это факт. И поэтому мне бы очень хотелось узнать подробности, а вернее, все до самых мелочей. Все, о чем вы говорили с Игорем Михайловичем и что ему поручали.

– Но я ведь уже сказал, – нервно отреагировал Мартынов, – что я поручил ему поиск своей пропавшей дочери Марины.

– Об этом я и сам догадался, – рассердился Лев Иванович. – Но мне непонятно, почему вы не хотите помочь мне в поисках убийц Зайченко. Ведь если я не буду знать, почему пропала ваша дочь и по каким причинам вы не захотели подавать заявление об ее исчезновении в полицию, то не смогу найти убийц ни Игоря Михайловича, ни вашей дочери!

В конце своего монолога Лев Иванович даже повысил голос, что редко с ним случалось, когда он разговаривал со свидетелями или с кем бы то ни было еще. Мартынов молчал, по всей видимости, раздумывая, стоит ли ему вообще дальше разговаривать с Гуровым. Лев Иванович ждал.

– Вы сказали, что знали Зайченко и работали вместе с ним? – наконец-то прервал молчание атташе.

– Да, он был моим первым наставником в самом начале девяностых, – проговорил Гуров. – Я тогда только-только пришел в уголовный розыск, и мы работали с ним три года. А потом он ушел, – устало ответил Лев Иванович. – Послушайте, я понимаю, что по телефону такие вещи не всегда удобно говорить. Но как же тогда быть? Я не могу прилететь в Буркина-Фасо, а знать все мне нужно обязательно. И чем быстрее, тем лучше. Я спрашивал Анастасию Георгиевну, но она отказалась со мной говорить на эту тему, сославшись на вас и на некую семейную тайну…

Снова наступила недолгая пауза, а потом Мартынов ответил:

– Хорошо, я завтра позвоню Анастасии Георгиевне и дам ей добро на беседу с вами. Она все знает и все вам расскажет. И еще… Найдите мне Марину. Она – единственная моя дочь. Думаю, вы меня понимаете.

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил Лев Иванович.

Он распрощался с Мартыновым и еще долго сидел в кресле и смотрел через оконное стекло на неполную луну, которая висела в небе и, казалось, тоже смотрела на Гурова своим единственным призрачным лунным глазом.

12

Утро понедельника не принесло никаких новых данных. Тихонов так и не отозвался и не перезвонил Гурову. Зато позвонил генерал Орлов – непосредственный начальник Льва Ивановича.

– Надеюсь, что ты уже встал, – заявил он. – Как провел выходные? Впрочем, вопрос это чисто риторический и можешь на него не отвечать – я и сам догадываюсь. Что нового узнал? – спросил он, имея в виду расследование смерти Зайченко.

– Не так уж и много, – нехотя ответил Гуров. И коротко пересказал генералу все основные новости.

Лев Иванович уже допивал свой утренний чай и пытался определиться, с чего ему сегодня начать расследование и стоит ли привлечь к делу Станислава. Орлов, словно бы прочитав его мысли, сказал:

– Если нужно – бери Станислава в помощь. Дел у нас, как всегда, много, но пяток дней я вам готов уступить на это левое расследование. Все-таки Игорь был наш сотрудник. А бывших оперов, тем более таких отличных, каким был Игорь, как ты сам понимаешь, не бывает. Таковы законы нашей профессии.

– Ты, Петр, словно мои мысли прочитал насчет Крячко, – ответил Лев Иванович. – Я все утро сидел и прикидывал, на какой козе к тебе подъехать, чтобы выклянчить Станислава хотя бы дня на два-три. А ты сам мне его предлагаешь забрать, да еще и на целых пять дней.

– Это я с дальним прицелом, – хмыкнул Орлов. – Вдвоем вы шустрее с этим расследованием управитесь, а значит, быстрее и освободитесь. Так что можешь меня не благодарить.

– И не собираюсь, – улыбнулся Лев Иванович.

Он распрощался с начальником и другом и позвонил Станиславу, чтобы встретиться с ним.

– Говори, что мне делать, – с большой охотой отозвался Крячко, узнав, что Орлов дал добро на его помощь. – Но сначала коротко введи в курс – кто, что и почем.

– Все при встрече, – коротко ответил Лев Иванович и добавил: – Подъезжай к управлению, там обо всем и договоримся.

Рассказав Станиславу все нюансы о смерти Зайченко, которые были известны на данный момент, Лев Иванович сказал:

– Меня беспокоит Лидия Тарасовна – уборщица в агентстве. Почему она промолчала, что Игорь ей звонил вечером в пятницу? Надо с ней обязательно об этом поговорить. Телегин с его медвежьей неторопливостью и такой же прямотой для этой тонкой миссии не подходит. Пусть он лучше бумагами и отчетами занимается. Вот, – Лев Иванович передал Станиславу файлы с документами, – передашь ему все эти распечатки по телефонам, которые мы с тобой нашли. Пусть в папочку все сложит и передаст следователю. Зайдешь в лабораторию и узнаешь, что там по следам беговой дорожки и по рисунку протекторов от авто возле агентства. Криминалист обещал сегодня точно определить марку машины. Хорошо бы поспрашивать людей в доме – может, кто-то видел чужую машину, которая стояла не на стоянке…

– Это можно поручить Виталию, – предложил Крячко. – Он вроде как парень толковый.

– Можно и ему, – согласился Гуров. – Но пусть он сначала закончит со свидетелем, который должен помочь с описанием неизвестных, выходивших из подъезда дома Зайченко. По поводу машины можете с Виталием вдвоем пройтись. Так быстрее будет. В общем, сам на месте определяйся. А я сегодня навещу сестру Зайченко, а потом надеюсь поговорить с Тихоновым и с Анастасией Георгиевной. Надо ведь, в конце концов, нам узнать, что там с этой Мариной случилось и почему она пропала. Мне кажется, – Лев Иванович нахмурил брови, – что если